Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]

– Это лес не твой? – стали спрашивать у Георгия.

– Мой! – не задумываясь, ответил Георгий.

– А почему его охраняют кейторы? Ты нанял их?

– Нет. Это мои кейторы!

Георгий, не забывая есть мясо и пить вино, попутно отвечал на вопросы. Судовладельцы пребывали в страшном волнении. Они не видели ничего подобного и не слышали, что такое где-нибудь такое возможно. Никто не хотел верить, что хуррит повелевает ростинами.

– Кто же твой господин? – Георгий услышал вопрос.

– Альгант Нептун, царь государства Таоросс. Ануннак Энки! Я – его друг и посланник!

Словно в подтверждение этого, на берегу появились еще четверо кейторов в полном вооружении. Недоверие среди судовладельцев уменьшилось, но удивление возросло еще больше. Потому, что рядом с кейторами они увидели двух молодых тиниек.

– Кто эти красавицы? – пронесся среди тамкаров восторженный шепот.

– Это мои женщины! – небрежно сообщил Георгий и от важности надул щеки.

Георгий не стал рассказывать всю правду. Наоборот, он считал, что ему любым путем нужно заслужить уважение и почет среди Месопотамских торговцев. Люди любят сильных и удачливых. Именно таким он и хотел прослыть.

А на самом деле у Нептуна были свои мысли, когда он отправлял двух тиниек с кейторами в Междуречье. Нептун еще сказал ему:

– Твоя охрана доедет с тобой до города Урука. Там они поедут дальше на юг. А когда будут возвращаться обратно, ты примешь их в своем доме на несколько дней.

– Каком моем доме?

– В том, который ты купишь в Уруке. Надо же тебе где-то жить, пока ты ведешь жизнь тамкара.

– Я понял тебя. А куда они поедут на юг?

– В город Ур, который находится в восьмидесяти километрах южнее Урука.

– Зачем?

– Это пожелание царицы Ал-Ма-Гарат. Тебе лучше не знать об этом. И вот, что еще. Кейторов будут сопровождать две девушки. Они знают свои обязанности и свое задание, и не расспрашивай их напрасно.

Для тинийских кейторов поездка в далекий Элам была равносильна ссылке, и что бы они не скучали в дороге Нептун предложил двум девушкам сопровождать Георгия и воинов. Георгий тинийкам был неинтересен, но десять молодых кейторов их заинтересовали. Нептун правильно рассчитал, что обратно вернутся восемь воинов и две семейные пары.

И Георгий возобновил торг с судовладельцами. Он понимал, что Месопотамские суда повезут не только лес. Пустоты в трюмах и на палубах будут заполнены другим товаром: медью, оловом, изюмом, вином и вяленым мясом. И Георгий теперь предлагал свои услуги по охране каравана судов. Георгий, размахивая руками, клялся и божился, что десять его кейторов сопровождения предотвратят все возможные налеты кочевников на ночных стоянках. Судовладельцы, посовещавшись между собой, наконец, согласились. Во второй раз, сбив цену за доставку товара, Георгий, усмехаясь про себя, направился с тамкарами составлять договор на глине.

Скоро он с явным недоумением и интересом первый раз увидел, как составляется торговый договор. На плоский кусок мокрой глины тамкар палочкой нанес схематичный рисунок мачты и паруса, черточками обозначил много леса и внизу прокатал свою печать. Георгий следом прокатал свой цилиндр, и договор был готов. Такие же договора были заключены с остальными судовладельцами, и Георгий стал обладателем восьми килограммов глиняных документов, которые сложил в плетеную корзинку.

Глава 2.

О, Шумер, великая земля среди всех земель вселенной,

Залитая немеркнущим светом, определяющая

Божественные законы для народов от восхода до заката!

Твои законы – славные законы и неизменные.

Течение реки само несло суда вниз по реке, и рулевым нужно было только держать правильный курс. Путешествие в Южную Месопотамию для Георгия пролетело незаметно. Он чувствовал себя туристом, которого везут по Евфрату и показывают местные достопримечательности. Правда, особо смотреть было не на что. Шумер еще только вставал на путь цивилизации. Большей частью путь проходил по реке, окруженной с обеих сторон заболоченной местностью и зарослями тростника, достигавшего в высоту четырех-пяти метров. Этот тростник корабельщики называли словом дуббан. А низкорослые заросли обзывали шукур.

Один раз он видел стадо слонов, пришедшее на водопой к реке. Несколько раз попадался на глаза лев, царь зверей, встреча с которым не сулила ничего хорошего.

Изредка на берегу встречались жалкие хижины, вокруг которых росли финиковые пальмы и сновали полуголые жители. Многие женщины даже не прикрывали грудь, но Георгия это зрелище не радовало. Большинство женщин были просто некрасивы внешне, приземистые, ширококостные и широколицые.

Георгий, унаследовавший от матери семитскую стройность и тонкую кость, тяжело вздыхал, но подумав, ободрил себя тем, что его богатство, поможет ему найти себе красивую женщину-шумерку, а может даже двух-трех. Ему нужна женщина. В Альси он замучился стирать по утрам набедренную повязку со свежими следами спермы.

Они миновали довольно большой поселок Мари , но не стали там делать остановку.

Дорогой Георгий постигал основы шумерского языка. Слова, произносимые тамкарами и матросами, грохотали словно боевые колесницы и напоминали Георгию издаваемые самосвалом звуки, когда из железного кузова высыпается груда камней. Уже после двух-трех дней Георгий запомнил некоторые слова и начал вставлять их в свою речь. Через семь солнца кругов он уже произносил простые предложения. Его понимали, и это вселяло надежды, что он освоит шумерскую устную речь. Потому, что письменность и ее чтение осваивать было не обязательно, в силу того, что ее еще не было, а существовало только пиктографическое или рисуночное письмо.

Только Георгий, хорошо знавший иврит, вдруг обнаружил, что многие слова древнего Шумерского языка имеют с этим языком удивительное сходство.

Пиво, называлось у шумеров сикару. А на иврите – шэйкар. Надоедливых скорпионов шумеры звали акрабу, а на иврите акрав; дом по-шумерски произносился как битум, на иврите байит, лицо – пана, на иврите паним.

Было еще очень много похожих слов.

А вот шумерскому слову надану – дать соответствовало слово на иврите нэдуньа – приданое. И не только на нем. По-русски это звучало даже более похоже – подай, дань.

Более того, не только иврит, но и армянский язык, которым он владел, имел много общего с шумерским.

Шумерское слово брат – аху – соответствовал слову на иврите ах, а на армянском произносился как эхбайр.

Слово земледелец по-шумерски звучало как энгару, на иврите икар – обрабатывающий землю, а по-армянски хогагору.

Когда суда пересекли границу Южной Месопотамии, окружающий пейзаж значительно изменился. Больше стало встречаться домов, многие из которых были сложены из камня, хозяйственных построек, появились обработанные поля, пересеченные целой сетью ирригационных каналов. Тут росли уже не отдельные финиковые пальмы, а целые сады и виноградники, огороженные глинобитными заборами. Паслись стада коров, коз и овец под надзором пастухов.

К городу Урук караван судов прибыл ночью, а утром, с восхода солнца, началась разгрузка товаров. Желающих заработать Георгий нашел на причале, и с кораблей быстро был снят драгоценный груз строительного леса. Пересчитав свои бревна, Георгий в присутствии судовладельцев разбил глиняные договора. Так же поступили и торговцы, после того, как Георгий расплатился с ними.

И тут же на пристани нашлись покупатели на товар Георгия, которые устроили настоящий аукцион, покупая оптом от пяти до двадцати бревен зараз.

Наполнив часть сумки и огромный кошель до краев кусочками золота, Георгий повеселел. Правда, не обошлось без курьезов. Один местный тамкар начал покупать у Георгия двух тиниек, посчитав, что они продаются. Он предлагал взамен много лазурита и обсидиан, но ничего не добился. Другой пытался обменять лес на хорошее поле, находящееся где-то в десяти километрах от города.

Георгий, сбыв все, что привез на продажу, остановился в ночлежном портовом доме для проезжих тамкаров вместе с тинийцами. Перекусив вечером нехитрой закуской, он лег спать.

А утром, взяв с собой четырех тинийцев, отправился искать в Уруке достойное для себя жилище.

Город Урук не был наследием Хассунской или Эль-Обейдской культур. От Хассунской культуры его отделяло добрых три тысячи лет, а от Эль-Обейдской чуть меньше четырехсот лет. Но и до становления Урука как крупнейшего города Южной Месопотамии, оставалось еще больше двухсот лет. В Уруке еще не было знаменитых зданий из сырцового кирпича, таких как Белый храм, зиккуратов и прочных городских стен.

Развитие Урука происходило вполне самостоятельным путем. Цивилизация Урука не была изолированной от остальных очагов культуры. Поэтому Урукская культура впитала в себя все самое лучшее из Хассунской и Эль-Обейдской культур. Соединение трех цивилизаций и образовало тот самый начальный Шумер, который мы знаем. А Культура Джамдет-Наср – уже продолжение Урукской культуры Шумеров.